Продолжу рассказ об антологии "Странствие трёх царей" представлением автора, которого многие уже знают. В "Веке волков" был другой его рассказ из цикла "Последняя Речь Посполитая" -- "Доцента не одолеть!" Повесть "Красавица и граф" рассказывает о том же мире (и на мой вкус, ещё интереснее).

Томаш КОЛОДЗЕЙЧАК

КРАСАВИЦА И ГРАФ

Против соггота лучше всего – медный крюк. Длинный и узкий, такой, чтобы вошел поглубже в тело и пробил одновременно оба сердца. В идеале – освященный, чтобы соггот не мог сопротивляться. Предпочтительней всего «Made in Poland». Там, на востоке, за большой рекой, делают лучшие крюки. Там всё делают лучшее.

Географ приволок соггота ранним полднем, когда большинство людей работали в поле. Встал на перекрестке посреди села, между трактиром и башней светового телеграфа. Магическим словом он прижал своего пленника к земле и громким голосом вызвал полицейского Яна Мацещака. Тварь крутилась и стонала, молила о милосердии, обещала предать своих нынешних господ, верно служить королю и щедро всех наградить, но селяне из Карбузова были неумолимы. Кто-то побежал за солтысом, чтобы тот вынес законный приговор. Кто-то – за мясником, который держал дома медный крюк. Еще кто-то – за детьми, чтобы те всё увидели. На будущее. К науке и предостережению.

Пришла и Кренчелевская, мать Якуба, чтобы поглядеть на своего сына, превратившегося в чудовище. Узнала его, похоже, по рыжим волосам и шраму на щеке – после оспы, которой он переболел в детстве. И пожалуй, только по этому, поскольку лицо мальчишки уже успело превратиться в жуткую маску. Женщина принялась плакать, что-то кричала сыну. Тот даже взглянул в ее сторону, понюхал, раздувая ноздри, пронзил ее взглядом единственного стеклянно-серого глаза. Зашипел, выворачивая губы, обнажая ядовитые клыки. Этого она не вынесла. С плачем бросилась к согготу, и когда б не удержали ее сильные руки мужчин, наверняка припала бы к нему, пытаясь обнять и погладить. И тогда бы тот ее убил. Подруги вовремя вывели женщину из круга, все время чертя на груди знаки креста, счастливые, что это не их дети перешли на службу балрогов.

/...../

(Перевод Сергея Легезы)

И немного об авторе.

Томаш Колодзейчак — польский писатель, издатель, публицист и редактор. Дебютировал в 1985 году рассказом «Куколки» («Kukiełki») на страницах «Przeglądu Technicznego». Автор многочисленных рассказов и пяти романов, в том числе — награжденного премией им. Я.Зайделя романа «Цвета штандартов» (1996). Романы его переведены на английский, чешский, литовский, русский языки. Работает редактором в издательстве «Egmont Polska», специализирующемся на комиксах и графических романах. Отмечен Министерством культуры Польши званием «Заслуженный деятель Польской Культуры» (2010), а в 2013 за заслуги в развитии культуры и за популяризацию памяти о новейшей истории был награжден медалью «Золотой Крест за Заслуги».

Наиболее амбициозный цикл Колодзейчака — «Последняя Речь Посполитая», в который на данный момент входят романы «Чёрные горизонты» и «Белый редут», а также сборник «Красный туман». Колодзейчак описывает мир будущего, в который вторглись захватчики из чужих миров. Законы мироздания изменились, и теперь квантовая физика имеет не меньшее значение, нежели магия амулетов, а профессия географа является одной из самых опасных на свете.

"Белого редута", к слову, будет ещё два тома, это большой роман, и для меня второй том -- одна из самых ожидаемых новинок.

На правах составителя постепенно буду давать фрагменты текстов и кратко рассказывать об авторах антологии "Странствие трёх царей" издательства "Клуб семейного досуга".

И начнём с рассказа, давшего ей название.

Петр ГОЦЕК

СТРАНСТВИЕ ТРЕХ ЦАРЕЙ

Это были времена магии. Не той сельской, обычной и дешевой, которую и поныне практикуют ведьмы, политики и писатели фэнтези, но магии истинной, пробуждающей удивление и страх. Великой магии, способной создавать и уничтожать горы, пирамиды, дворцы, террасы и аррасы, а уж тем более карьеры. Когда? Не так давно. Каких-то две тысячи лет назад. И мир наверняка и впредь вертелся бы тем безумным магическим образом, когда бы не один день... Вернее – ночь... А говоря предельно точно – когда бы не один вечер.

Было так: давным-давно (если не знаете когда точно, то смотрите выше), когда над всей Иудеей властвовал некий Ирод Жестокий, в один декабрьский день (хоть название «декабрь» еще и не снилось никому) одной из дорог, ведущей через Иудею, двигались трое странников. Ехали, невзирая на скверную погоду и дурную славу, какой пользовались тракты в тех краях (а нынче – иначе ли?). Порой уставшие верблюды отказывались повиноваться и ложились в снег. Озябшие и все более раздраженные, путники заставляли тех подниматься: то угрозами, то мольбами. Верблюды, как оно бывает с верблюдами – долго сопротивлялись, пока нехотя не одаривали странников милостью.

Бороды путников покрывал иней. Лежал он почти так же плотно, как укрывавшие их пузатые фигуры попоны, под которыми крылись царские одежды. Время от времени кто-то из путников, раздосадованный сосульками, свисающими с усов, накладывал легкое заклинание тепла. Оно не слишком-то помогало. Вода в волосах замерзала вновь, а опадающие сосульки только злили верблюдов. Более сильную магию они благоразумно не использовали, отчасти из нежелания зря расходовать талант, отчасти не желая раскрывать перед сотоварищами по путешествию свои умения. Такие-то недоверчивые отношения царили тогда между влиятельными людьми (а нынче – иначе ли?) и магами, и даже в тех случаях, когда маги были монархами.

А эти – как раз были.

/.../

И немного об авторе.

Пётр Гоцек (Piotr Gociek) — известный в Польше журналист, публицист, редактор. Автор более тысячи публикаций в прессе и на интернет-ресурсах. Имел непосредственное отношение к польскому радио, в частности, выступал как постоянный корреспондент на кинофестивале в Каннах; с 2006 года – активно сотрудничает с прессой (например, в «Жечьпосполита», «Впрост», «До жечи»).

Пётр Гоцек — автор нескольких книг – в том числе сборника интервью «Профессия: журналист-расследователь» и очень неплохо принятого читателями и критиками романа «Демократор». По словам автора, «Демократор» отчасти родился из впечатления о прозе братьев Стругацких, но также — Виктора Пелевина и Владимира Сорокина.

Следующая его книга — сборник «Чёрные батальоны» (2014) — была номинирована на престижную международную премию «Angelus CE Literary Award». В «Чёрные батальоны» вошли совершенно разные рассказы и повести: альтернативная история, юмористические рассказы, мистика, даже социальная фантастика. Мы же выбрали для нашей тематической антологии «Странствие трёх царей»...

[перевод рассказа -- Сергей Легеза]

В прошлом году в "КСД" вышла международная антология "Век волков". В этом году продолжим традицию "Странствием трёх царей" -- и расширим географию: добавим авторов из Китая, США и Великобритании. И да, рассказ Пратчетта -- впервые на русском, а Сапковский -- в новом комментированном переводе!

Книга выйдет осенью, предпремьерная презентация будет на фестивале "ЛиТерраКон" в Киеве.

СОДЕРЖАНИЕ

От составителя

Яцек Комуда. Чёрный вензель. (перевод Сергея Легезы).

Святослав Логинов. Сбудень.

Ксения Медведевич. Прямая дорога.

Ся Цзя. Улица призраков (перевод Ильи Суханова).

Терри Пратчетт. Двадцать пенсов, с конвертом и поздравительной надписью (перевод Ефрема Лихтенштейна).

Мария Галина. В плавнях.

Томаш Колодзейчак. Красавица и граф. (перевод Сергея Легезы)

Марина и Сергей Дяченко. Визит к педиатру.

Пётр Гоцек. Странствие трёх царей (перевод Сергея Легезы)

Макс Щербаков. У самого синего моря.

Борис Штерн. Дед Мороз.

Сергей Булыга. На старой запруде.

Ярослав Гжендович. Поцелуй Луазетты (перевод Сергея Легезы).

Фёдор Чешко. Мелкая.

Ольга Онойко. К вопросу о спасении кошечек.

Сергей Легеза. Плясуны.

Кир Булычёв. Морские течения.

Генри Лайон Олди. Она и её мужчины.

Джеймс Бренч Кэбелл. Легенды Пуатема (перевод Михаила Назаренко). — [Предвосхищая вопросы: James Branch Cabell. Prehistoric, 1921; The Thin Queen of Elfhame, 1922; The Delta of Radegonde, 1921.]

Анджей Сапковский. Maladie. (перевод Сергея Легезы).

Владимир Аренев. Второе сердце сирены.